Евгений Рукосуев: «Мы профессионально подошли к Олимпиаде»
Скелетонист краевой Академии зимних видов спорта Евгений Рукосуев в интервью сетевому изданию Gornovosti рассказал о результатах чемпионата России, Олимпиаде, Интерконтинентальном Кубке, параллельном зачёте, старте карьеры, любви к футбольному ЦСКА и многом другом.
Карьера скелетониста Евгения Рукосуева идёт по нарастающей. Начав с юношеского уровня, парень постепенно дорос до Олимпиады, где занял высокое шестое место. При этом в Пекин он попал в последний момент, заменив заболевшего Никиту Трегубова. Сейчас о перспективах Рукосуева уже можно говорить в полный голос, благо он регулярно подкидывает поводы.
Мы встретились сразу после чемпионата России, который стал заключительным стартом в уходящем сезоне. Евгений рассказал о его результатах, Олимпиаде, Интерконтинентальном Кубке, параллельном зачёте, старте карьеры, любви к футбольному ЦСКА и многом другом.
Саня был хорош
— После прошлогодней победы четвёртое место похоже на шаг назад. Как сам оцениваешь?
— В этом году чемпионат прошёл непредсказуемо. Многие спортсмены выступили выше головы, а кто-то, наоборот, сбавил. У нас был слишком длинный сезон, который начался в сентябре и закончился в марте. Уже не у всех оставались силы на то, чтобы показывать хорошую форму, и я был в их числе. Сезон сильно вымотал меня. На России катался больше на морально-волевых, пытался найти силы. Ну и с техникой не угадал, из-за чего провалился во второй день. Надо было спокойно откатать третий и четвёртый заезды, а я их завалил и остался без медалей.
— Проблемы с техникой были у многих олимпийцев. Мол, не успели вовремя её доставить из Китая. С этим связано?
— Не, никак. Это я сам прогадал в настройках скелетона. История с задержками была, это да, но меня она не коснулась.
— Обычно в конце сезона проходит самое глобальное и значимое событие, но только не в скелетоне. Как найти мотивацию на чемпионат России после Олимпиады и мировых кубков?
— Легко! Это такое же соревнование, как и все остальные. Слабину нельзя давать ни на одном из стартов. Есть амбициозные пацаны младше меня, есть более опытные спортсмены. Никому не хочется проигрывать и отдавать своё место. За счёт этого черпаешь мотивацию и стараешься забраться как можно выше.
— Надеялся защитить своё чемпионство?
— Конечно. В том году же выиграл, почему бы в этом не повторить? Старался, даже был готов, но мне чуть-чуть не хватило.
— При этом соперники очень достойные. Тот же Александр Третьяков, например, который стал чемпионом.
— Да, Саня в Сочи был хорош. Он и на международном уровне стабильно себя показывал. С ним всегда приятно соревноваться.
— На внутренних соревнованиях ты представляешь сразу два края — Красноярский и Краснодарский. Как тут Кубань оказалась?
— Мой детский тренер Константин Аладашвили родом из Красноярска, а сейчас работает в Краснодаре. Как-то он мне предложил сделать параллельный зачёт, и я согласился. Краснодар мне с техникой помогает, за его счёт можно на курорты ездить и восстанавливаться. Тут, наверное, больше как спонсорская поддержка. Красноярск, кстати, тоже предлагает варианты с восстановлением, так что я ещё и выбирать могу, куда хочу поехать.
Эмоции в прошлом
— Главное событие года — Олимпиада, куда ты попал после отстранения Никиты Трегубова. Не было страха, что у тебя тоже найдут ковид и зарубят шанс поехать в Пекин?
— Был. И очень большой. Как всё получилось: после юниорского чемпионата мира я сразу полетел на первенство России в Сочи. Приехал, расположился в номере, и в это время наш старший тренер написал: мол, у Никиты подтвердился ковид, тебе нужно срочно сдавать ПЦР-тест. Причём у меня было много контактов, а в Сочи масок априори не носят. Гостиницы, магазины, кафе — всем по барабану. И это напрягает. Я накручивал себе: вот пойду на ужин в отеле, а там все без масок, а вдруг заразу подцеплю? Тогда, кажется, только я один её носил. Потом мы с командой улетели на базу в Новогорске и неделю сидели на карантине, каждый день сдавали тесты. Слава богу, что всё обошлось. Но, конечно, было не очень приятно. Сидишь и думаешь: а вдруг положительный придёт? И это ладно я, а вся команда в Сочи была в контакте с Никитой! В общем, не самое приятное время.
— Как оцениваешь Олимпиаду сейчас, уже на холодную голову? Шестое место — вроде без медали, но дебют.
— Сейчас, конечно, понимаю, что выступил хорошо. Я проиграл только двум немцам, двум хозяевам трассы и Сане Третьякову. Это очень классный результат, мне за него точно не стыдно, и я знаю, куда теперь отталкиваться дальше. Да, были эмоции, но сейчас они в прошлом. (Сразу после финиша на Олимпиаде Рукосуев заявил федеральным СМИ, что ненавидит проигрывать и ему стыдно за шестое место. — Прим. авт.).
— Как думаешь, мог бы претендовать на медали?
— Вполне. Я после первого дня шёл четвёртым и немного проигрывал лидерам. Но у меня тяжело идёт второй день. Что на Олимпиаде, что на чемпионатах мира — всегда туго.
— Почему так?
— Да я сам не понимаю, если честно! В первый день выходишь с боевым настроем, и всё прекрасно катит. А во второй ничего не получается. Сам себе не могу дать объяснений. Надо, видимо, оба дня хорошо проехать, чтобы понять, в чём дело.
— Но в прошлом году ты выиграл чемпионат России и провёл неплохо оба дня.
— Тогда обошлось без сильных провалов. Но история повторилась: в первый день я выиграл оба заезда, а во второй уступил Сане Третьякову и Владу Семёнову. Почему-то происходит западение. Поэтому есть над чем работать, и я знаю, что могу ещё космически прогрессировать.
— Чем запомнилась Олимпиада, кроме самих соревнований?
— Очень суровым масочным режимом. Как было в олимпийской деревне? В первый день ходишь, и глаза разбегаются — всё классно, прикольно, интересно. Но потом понимаешь, что маска прирастает к твоему лицу — в ней нужно быть везде. Вышел из номера, надел и не снимаешь её. Не важно, на улице или в помещении. Два-три дня походишь по деревне, а потом думаешь: да надо оно вообще? Лучше в номере посидеть, в телефоне что-нибудь посмотреть. В маске и на разминку ходили, и в раздевалке сидели. На старте её снял, надел шлем, финишировал — всё, будь добр обратно. Понимаю, что безопасность, но было не совсем комфортно. Я старался особо не ходить без дела. Конечно, в выходной день мы с командой выбирались куда-либо, но в основном всю Олимпиаду в номерах и просидели.
— И ни с кем из других спортсменов не виделись?
— Вот только с иностранцами на трассе. С ними, конечно, общались. А так нигде не пересекались. Про ребят из других видов спорта вообще молчу. Мы даже на открытие Олимпиады не пошли!
— О как!
— Да, решили остаться в деревне. Тренерский штаб боялся, что мы где-нибудь подцепим этот ковид. Скажу так: мы очень профессионально подошли к Олимпиаде и лишний раз берегли себя.
— С немцами в принципе реально бороться?
— Если в Германии, то нет, — у себя дома они всех разрывают. Мы думали, что в Китае будут шансы, но не получилось. Они слишком далеко уехали от всех. Кристофер Гротхер, который стал олимпийским чемпионом, был и технически сильнее, и трассу лучше прошёл. Заслуженная победа, никаких вопросов. Здесь же самое главное — инвентарь. Если он идеально подходит, то остаётся только ровно ехать. Кристофер так и сделал. Молодец!
— Скандальная история с инвентарём, которая просочилась через Елену Никитину в СМИ, как-то повлияла на атмосферу в команде?
— Конечно, чувствовалось что-то неладное. Как будто было непонимание с тренерским штабом: у него есть своя точка зрения, у спортсменов — своя, и при этом они не совпадают... Из-за этого получились разногласия. Но сейчас сезон закончен, все остыли, и я так понял, что скандал исчерпан. Надеюсь, больше таких историй не будет. (Во время Олимпиады скелетонистка сборной России Елена Никитина заявила, что в команде происходит “война между своими”. Позже оказалось, что спортсмены и тренеры не совпали во взглядах на производителей скелетонов. — Прим. авт.)
Без зависти
— На прошедшей Олимпиаде в медалях были твои ровесники — тот же лыжник Александр Терентьев, например. Есть ли какая-то зависть к ним?
— Такого точно нет. Если пацаны моего возраста уже берут медали на таких соревнованиях, то это суперкруто! Я только рад за них.
— Но можно смотреть и думать: “Вот он там с медалью на пьедестале, а я тут в сторонке стою...” Нет ли такого червячка в голове, который будет постоянно напоминать об этом?
— Нет. Я же тоже прогрессирую. А вдруг на следующей Олимпиаде медаль будет? Не получилось на этой — значит, потом получится.
— То есть ты уже настраиваешься на 2026 год, верно?
— Конечно! А как иначе? Только надо отобраться нормально. (Смеётся.)
— Предположим, история повторяется, и ты опять едешь в последний момент, а затем берёшь медаль. Она для тебя потеряет ценность?
— Нет. Я же заслужил её. Отвоевал, так сказать. Когда соревнуешься на Олимпиаде, то нет разницы, как ты туда попал. Главное, что ты там есть и можешь показывать свой уровень.
В Канаду за свой счёт
— Перейдём к Интерконтинентальному Кубку. Восемь этапов — восемь медалей. Как вообще такое возможно?
— Я понимал, что на Олимпиаду могу попасть только через Интеркубок. Для этого нужно было постоянно побеждать. Я взял первые два этапа в Канаде, причём поехал за свой счёт — тогда возникли проблемы с финансированием, потому что соревнования не входили в календарный план. А кататься-то надо! В итоге за свои деньги победил на обоих этапах. За один дают 120 очков — это как за 13-е место на Кубке мира. Я тогда ещё подумал: надо посмотреть, что там пацаны на старте КМ покажут. А они как выстрелят! Саня Третьяков выиграл, Влад Семёнов четвёртым был, Никита Трегубов — пятым. Они за один этап КМ набрали больше, чем я за два на Интеркубке. Но всё равно олимпийская цель оставалась и двигала меня вперёд. Без неё я бы, наверное, ни одной медали не взял.
— Если не секрет, сколько стоит поездка на этапы в Канаду?
— На пять дней — 120 тысяч рублей. Здесь уже и перелёты учтены, и ПЦР-тесты, и багаж, и все прочие расходы. По сути, я мог один ездить и смотреть на себя как тренер. (Смеётся.) Но это всё потом, конечно, окупилось.
— То есть была только олимпийская цель, не турнирная?
— Получается так. Конечно, после четвёртого этапа я поставил задачу занять первое место в общем зачёте. Но тогда было понимание, что очков для прямого отбора уже не хватит, даже если только побеждать. Уже помаленьку отпускал от себя Олимпиаду. Но получилось иначе.
— Можно ли сравнивать уровень Интеркубка с другими соревнованиями?
— Понятно, что Кубок мира — это топ. Олимпиада ещё круче. Туда приезжают сильнейшие в своей лучшей форме. На Интеркубке всё немного иначе. Там нет таких звёзд, как Третьяков или братья Дукурсы, но есть достойные середнячки Кубка мира. Можно даже сравнить — я выигрывал этап Интеркубка в Сигулде, а через две недели там же был четвёртым на КМ. В целом победы не давались мне легко. Я уверенно выиграл только первых два этапа — там и опыт помог, и просто скелетон уверенно ехал. А вот дальше была плотная борьба — иногда даже волновался перед вторым заездом, потому что остальные впритык стояли.
Сотку проиграл — поезжай обратно
— Раз уж упомянул Кубок мира, то затронем и его. На этапе в Сигулде ты проиграл третьему месту одну сотую секунды. Второго шанса тебе не дали. Обидно?
— Обидно. С медалью пошёл бы другой разговор. Я бы и с тренерами иначе выстраивал диалог, и шансы бы на основную сборную повысились. Тем более Никита и Влад не брали медалей. А так одну сотку проиграл — всё, Женя, поезжай обратно на Интеркубок. (На этапе Кубка мира в Сигулде Евгений Рукосуев заменил Александра Третьякова, который не поехал по личным причинам. — Прим. авт.)
— Одна сотая от третьего места — это почти медаль.
— Ходил слух, что я мог быть в первой сборной и дальше, если бы была настоящая медаль. Но в олимпийский сезон меня вряд ли стали вытягивать. Здесь большая ответственность, и тренеры делают ставку на более опытные и проверенные кадры.
— Год назад, кстати, ты дебютировал на Кубке мира и тоже был четвёртым...
— Но тогда я так радовался! Думал: чёрт возьми, я четвёртый на таком уровне, Томаса Дукурса обогнал, других звёзд — всё, жизнь удалась! Там тоже не было разговоров о постоянных вызовах в сборную — просто в Санкт-Морице, где был этап, проходил юниорский чемпионат мира, и мне лишь дали дополнительную практику. Тогдашнему четвёртому месту на КМ я радовался, а в Сигулде расстроился — понимал, что упустил медаль. В этом, впрочем, есть плюс: я прогрессирую, и четвёртое место для меня обесценивается.
— Директор спортшколы по санным видам спорта Пётр Долгих говорил, что в сборной России должны кататься одни красноярцы, но из-за позиции федерации этого не происходит. Как прокомментируешь такое мнение?
— Были мысли, не спорю. В теории, конечно, могли бы гонять я, Никита и Саня. Но то я не отберусь, то ещё что-то произойдёт... Вот мы с Даниилом Романовым в прошлом году поделили второе место на отборе. Он едет на Кубок мира, я — нет. Почему так? Непонятно. Мне никто этот момент не пояснил. Причём узнал уже постфактум, когда Даниил тесты перед поездкой сдавал, а я дома телевизор смотрел. Но здесь, на самом деле, можно винить только себя. Я ведь сам не отбираюсь, допускаю ошибки. Ни к кому в этом плане вопросов нет — только к самому себе. Где-то, может, слишком самокритично, но иначе никак.
— Вопрос в лоб. Ты сильнее Владислава Семёнова?
— Мы очень равные соперники. Я чуть сильнее в старте, он — в прокате. Вот мы на чемпионате России ехали: в первом заезде разница — шесть сотых, во втором — три сотки. Это ни о чём! С ним мы всегда зарубаемся, кусаемся. С Никитой Трегубовым, кстати, не так — он либо много выигрывает, либо много проигрывает. Редко мы с ним катаемся в одно время. А с Владом — постоянно! Мне, кстати, даже нравится это — прикольно соревноваться.
— На юниорский чемпионат мира ты приезжаешь как самый опытный спортсмен. Можно ли сопоставить его уровень со взрослыми соревнованиями?
— Вполне. Там есть парнишка из Германии, мы с ним частенько зарубались в Интеркубке, и он меня даже обгонял. На ЮЧМ более короткая трасса, там очень важен старт. А у меня с ним обычно проблем не было. На старте берёшь полтрассы, и уже без разницы, как поедет скелетон — можно просто прокатывать до финиша. Я так и побеждал на юниорском мире — просто брал хорошим разгоном. К тому же понимал, что мне проигрывать никак нельзя. Когда приезжаешь лидером, у тебя нет права на ошибку, и это тоже оказывает давление.
Скелетонный класс
— Вернёмся в начало карьеры. Ты, помнится, занимался лёгкой атлетикой. Откуда появился скелетон?
— В лёгкой атлетике, честно говоря, я не видел перспектив. Как-то раз тренер предложил прокатиться — мы занимались в манеже на Центральном стадионе вместе со скелетонистами и постоянно пересекались. Я пробовал и отстранился — не зашло. А через год прокатился ещё раз, и вот тогда всё очень понравилось. У нас в классе много было скелетонистов, человек пять-шесть точно. Один парень сейчас в Краснодаре тренером работает и сам немного катается, другой до Кубка Европы дорос, третий со мной на юношескую Олимпиаду отбирался...
— Это где же у нас в городе такой скелетонный класс?
— (Улыбается.) В 99-й школе на улице Юшкова, район Ветлужанки.
— Санная трасса на другом конце города находится. Как заниматься тогда?
— Тренер нам давал азы в школьном спортзале. Потом мы занимались на Центральном стадионе, а затем ехали в район ХМЗ. Оттуда нам заказывали автобус до спортшколы, и мы уже добирались до трассы. Так детство, можно сказать, и прошло — я с 14 лет в скелетоне.
— В лёгкой атлетике были достижения? Чем конкретно занимался?
— Бегал спринты и с барьерами. А достижения... Особых не было. До второго взрослого разряда дошёл, если не ошибаюсь. Я бегал-то неплохо, скорость была, но в соревнованиях редко участвовал. Да и не нравилась мне лёгкая атлетика, честно говоря. Уже тогда думал — надо либо в скелетон уходить, либо завязывать со спортом и учиться нормально. Тем более тогда в оценках просел немного — тяжело совмещать.
— Твой брат Дмитрий играет в системе футбольного “Рассвета”. Не рассматривал его путь?
— Да какой футбол? Им надо с детства заниматься. Не в 15 лет же приходить.
— Но есть много примеров, когда известные футболисты начинали играть в позднем возрасте.
— Если только для себя, то можно. Вообще я люблю футбол, смотрю его и частенько играю. Только меня хватает на 15 минут, не больше.
— Почему?
— У меня выносливости нет. Я могу ускориться туда-сюда несколько раз и сразу выдыхаюсь. На 90 минут точно не хватит. Мы с братом, кстати, спорим иногда — он считает, что меня можно выпустить впереди, а там я уже на скорости всю защиту обойду. Что-то вроде “бей-беги”.
За Дзагой с самого начала
— Тогда немного о футболе. За кого болеешь?
— С детства за ЦСКА! Всегда смотрю, переживаю, пристально слежу.
— Как оценишь рестарт сезона?
— Прекрасно! Зимнее трансферное окно — просто пушка! Радостно видеть, что наш клуб наконец-то восстаёт из пепла.
— Атрибутика есть?
— Само собой. Две футболки, ветровка, куртка была... Кстати, доктор в нашей команде, осетин, обещал мне привезти футболку Алана Дзагоева с автографом. У него там связи есть, какие-то общие знакомые, и он сказал, что к лету мне её достанет. Напоминать ему не буду, но надеюсь, что вспомнит сам. (Улыбается.)
— Есть любимый игрок в ЦСКА?
— Кого-то одного сложно выделить. Но пусть будет Дзага — я за ним с самого начала слежу.
— Нигде с командой не пересекался? В аэропорту, например?
— Не, ни разу. Разве только на стадионе. Я в Сочи ходил на матч России и Турции. Там же и ЦСКА в Премьер-лиге играл.
— За игрой брата в “Рассвете” следишь?
— Да, стараюсь по возможности. Когда у меня сезон, редко получается следить — Дима и в мини-футбол играет, и в зимних лигах, а я тренируюсь и катаюсь. Часовые пояса, неудобное время — всё это влияет. А летом часто на стадионе бываю. Игры смотрю, в социальных сетях слежу, на группу “Рассвета” подписан. Интересно же, что происходит.
Пока никто не жалуется
— Ты студент педагогического университета. Как совмещаешь учёбу и спорт?
— Сейчас легко, потому что мы ещё на дистанционке сидим. Я в телефон залез, какие-то задания сделал — и всё, свободен. Но бывает тяжело, когда тебя нет дома, а сессия идёт — приходится как-то выкручиваться. Когда приезжаю, сдаю долги через “бегунки”. Не очень приятное ощущение, когда некоторые на тебя смотрят исподлобья, будто ты прогульщик и бездельник. Но это ведь не так!
— Ты же на физвосе. Там к спортсменам всегда лояльно относились. Или нет?
— Я на заочке учусь, здесь немного другие порядки. Конечно, есть преподаватели, которые идут навстречу, и с ними можно спокойно работать. А бывают принципиальные, которые дают мне целую программу на семестр, и я должен её за неделю усвоить.
— Образование на перспективу получаешь, чтобы тренером стать?
— Да, думал об этом. Были мысли о других сферах, но свой опыт терять не хочется. Что я, зря занимаюсь? Даже сейчас подсказываю молодым, проверяю себя — получится или нет. Пока никто не жалуется. (Улыбается.)
— Что за другие сферы, если не секрет?
— Мне с детства нравилось всё, что связано с пожарными. Мог бы, наверное, в академию МЧС пойти. Там, конечно, надо серьёзно учиться, но тут уже от желания зависит. Как говорится, если сильно захотеть, можно в космос полететь. У меня товарищ работает в пожарной службе и часто рассказывает истории из своей работы. У них сплочённый коллектив, дисциплина. Мне это по душе.
От начала и до конца
— Спортивная карьера пока в приоритете?
— Конечно. Мне сейчас 22 года, ещё всё впереди. Два олимпийских цикла точно пройду — если, конечно, здоровье позволит. А там, может, и ещё останусь.
— Как Третьяков, который собирается на Олимпиаду в 40 лет?
— Тут всё от организма зависит. Саня чувствует, что ещё может гонять, поэтому никуда не уходит. По нему видно, что человек горит своим делом. А есть примеры, когда люди уже в 30 лет уходят, потому что надоело или организм не выдерживает. Пока сложно сказать, как будет у меня, но надеюсь на лучшее.
— Главная цель в карьере, думаю, уже определена — стать олимпийским чемпионом?
— Понятно, что это основной приоритет. Но нужно пройти долгий путь. Есть чемпионаты мира, Европы, где надо тоже побеждать. Было бы классно: хоп, и перескочил. Но надо бороться и доказывать, что можешь и умеешь. Это, в том числе, опыт, который поможет на Олимпиаде. Я считал недавно: по юниорам всё выиграл, Интеркубок брал, на Кубке Европы вторым был... Мне осталось взять только чемпионат и Кубок мира, Евро и Олимпиаду. Хочется пройти всё с начала и до конца, а не перепрыгивать.
— Предположим гипотетически. Ты до 2026 года ничего не выигрываешь, а потом становишься олимпийским чемпионом. Карьера удалась или нет?
— Ну как сказать... Вот тот самый червячок в голове будет сидеть и свербеть: а надо на Европе ещё медальку, на мире... Я же не успокоюсь, пока не соберу весь комплект!
Автор: ДМИТРИЙ ПАНОВ